Tesla Music Band - Experimental Music Performance

Год второй, месяц двенадцатый, день четвёртый. Достать из головы. Прошло всего каких-то пару лет, а сколько всего изменилось вокруг. Нет, увы. Сами вещи не поменялись нисколько. Инерция существует и благодаря ей активные процессы идут без кардинальных изменений. Изменилось отношение. Ко многим вещам теперь совсем другой подход и новый взгляд на практически всё о чём я когда-либо знал. Тёмная сторона просветления, с оттенком грусти и разочарования. Не ханжество, не скептицизм, ни что из привычного мне толкования. Совершенно новое, неизведанное состояние. Состояние, когда почти ничего не нужно, почти ничего не хочешь, и всё что происходит вокруг – тень тленного прошлого, слегка позабытого, но теперь, явно припоминающегося, и от того, бесконечно отвратного. Идея копить пару лет на что-нибудь – говно идея. Причина желания обладания вещами – импульсивность. В отсутствии импульсивности ни одна вещь не захочет попасть в ваш список желаний. Будет лишь бесконечная инерция и вы, бесконечно плывущие с неизменяющейся скоростью по её воле. Сейчас у меня похмелье. Может быть поэтому всё вокруг так ужасно и тошнотворно. А может быть потому что сегодня в шесть утра проснулся погреметь чайником и пошуршать пакетами, сожитель, уснувший слегка раньше меня. Никого не волнует никто кроме себя. Даже любовь, не более чем эгоизм бытия с образом возлюбленного или возлюбленной. Ощущать, что ты надеваешь на себя рюкзак и полусонный снова спускаешься в подземелье метро, невообразимо шумного, качающегося из стороны в сторону будто бы везущего кирпичи, ты понимаешь, что это снова на очень долго. Как хорошо, что я не родился москвичом. Как плохо, что я не родился и не вырос в деревне. Единение с природой бесценно. Ничто не может сравниться с гармонией замедляющегося времени, когда сверчки в ночной песне с каждым тактом берут всё большую паузу, с каждым днём солнце ходит по небу всё быстрее, а меняющаяся погода интересна своим разнообразием. Хорошо засыпать просто так, просто потому что ты бодрствуешь. За это надо заснуть, и ты ложишься щекой на каремат, и горизонт медленно растворяется перед глазами. В полном согласии со вселенной, ты наконец достаёшь из ящика самые ёмкие мысли, на кои суетное сознание никогда не находило времени по причине высокочастотности переключения внимания в бесконечном цикле бодрствования. Ёмкие, тяжёлые мысли, медленно представали взору, торжественно маршируя в Анданте, всё Ритенуто и Раллентандо. Я пишу сейчас этот текст потому что пока ещё не ускорился, но инерция снова захлестнёт меня очень скоро, и я буду бегать и вычислять, всё быстрее и быстрее, мощнее и мощнее. А энергии будет оставаться всё меньше и меньше. Затем наступит усталость, и я буду черпать энергию из искусственной стимуляции эмоций. Социальные сети с шуточками для радости, противоречивые новости для гнева, сопли с сахаром для грусти и уныния и насмешки над недостатками других для презрения и поднятия самооценки. Всё это было бы не нужно, если энергии был профицит, но без энергии, теперь, не обойтись без стимуляции эмоций. Тяжело уже даже не просто читать, а даже смотреть фильмы или слушать музыку. Тяжело и бесконечно не нужно. Как приятно развалиться в кресле у костра плывя вдоль вечера к ночи. Принимать заблудших в гости енотов, куниц, зайцев, ежей, пауков, жуков, комаров, дятлов, чаек и змей. Просыпаться под звуки топотания маленьких когтистых птичьих лапок и засыпать под треск веток и шуршание листьев, нагло раскидываемых ежиными носиками и лапками. Слушать мычание коров на закате дня и со вздрагиванием оглядываться на истошные полуночные вопли чаек доносящиеся с ерика и с берега реки. Нет медитативнее состояния чем слушать размеренные накаты волн, одуваемых к берегу ветрами семи ветров. Сидеть за чашечкой чая вокруг свечи, быть освещённым её светом и огороженным от насекомых москитной сеткой. Долгие ночи за душевными разговорами переходят в утра, а утра переходят в полудни. В предрассветной дымке сумерек находит себя четверть часа, свободная от звуков ночной жизни уже уснувших насекомых, животных и птиц, и ещё не проснувшихся дневных жителей этого обетованного края, в движении которой, чутким ухом наблюдается абсолютная тишина, безветренная тишь, и лишь гулкое эхо далёких заречных заводов нарушает блаженство этой идиллии. Сколько надо человеку для счастья? То ли счастье истинно что у тебя есть? Ведь однажды, попав в реку ты только тогда понимаешь, что плывёшь. Ощущаешь плотность воды, такую непривычную для пеших прогулок. Когда идя по раскалённому асфальту, ты несёшь килограмм шестьдесят на спине и понимаешь, что любые манёвры чреваты травмой, согнувшись и прижав предплечья к телу, будто маленький тираннозавр, ты торопишься на последний паром, чтобы сойти на песок, скинуть с плеч рюкзак и упасть камнем в ледяную от нагревшегося тебя, но на самом деле просто прохладную воду и вернуть себе силы. Вернуть силы чтобы задуматься о вещах, которые отложил. Закрыть гештальты что складывал долгое время, снизить энтропию и навести порядок внутри. И поначалу на это нет сил. Есть силы только чтобы прийти и сесть на бревно. И сидеть. Уснуть, проснуться, поесть, упасть в воду ещё раз на минутку-другую, и снова дотащить себя до бревна и сидеть на бревне. Ждать пока ты замедлишься и перестанешь расточать энергию, которая уже не успевает восполняться. Что будет завтра – не важно. Что было вчера? Какой вообще сегодня день? – поебать. Снова стёрлась, и даже самой смутной грани не осталось между пятницей и понедельником. Снова слышаться едва уловимые проблески желания что-нибудь сделать, куда-нибудь сходить, посмотреть, а как там, где никогда не ходил, или где просто давно не был. Помню, лет двадцать тому назад, когда мне было шесть, я ходил с родителями за грибами на этот остров. Ходил с другой стороны, но все дороги на нём выглядят одинаково. Такие же колеи от автомобильных шин, такая же поросль между колеями, такая же флорогуща по обочинам. И вязы, дубы, поросль кустарника перелесками сменяет степные поля. Необъятная земля. Идёшь по ней, а края всё нет и нет. Колется трава на полях, а после прогулок одно удовольствие – вынимать репейные занозы из ступней. Таскать воду из реки и растапливать костёр с помощью конфорки с бутаном. Ни с чем не сравнимое удовольствие готовить еду на костре и вообще, потреблять пищу на природе. В городе шумно, в квартире душно, в Волгограде жарко, а на Сарпинском в лесу – прохладно. Не так прохладно, как в Москве, конечно, но в Москве скорее холодно, чем просто прохладно, а в лесу именно прохладно. В жарком приволжском смешанном лесу. Четырёх недель не хватило чтобы снова почувствовать себя полным сил. Год назад хватило трёх недель, а сейчас, даже четырёх стало мало. Не успел повидаться со всеми, с кем хотелось увидеться, не успел закрыть два гештальта. А в остальном, лишь проницательная созерцательность бытия и забытый в глубине палатки телефон с новой сим-картой и выключенным на весь месяц звуком. Оставленный в глубине лабиринта комнат двухкомнатной квартиры в окраинном микрорайоне города телефон для интернета и социальных сетей. Только я и природа вокруг меня. И Люди. На главную